Хозяин подозрительно покосился.
– “Je le jure”, – сказал Аркаша и поднял руку.
Хозяин улыбнулся.
– Наконец-то. Первый иностранец. Если, конечно, не считать русских... Прямо какое-то нашествие... Захватили город без танков, самолетов, без морского десанта... Некоторые пытались снять у меня – но я им не сдал. Как вы к ним относитесь?
– Много симпатичных, – заметил Аркаша, – и похожи на итальянцев.
– В том-то и дело. Не знаешь, кому сдаешь. Но, между нами, с большим удовольствием я сдаю номера швейцарцам. Люблю людей, которые пятьсот лет не воевали... У вас лицо человека, не воевавшего пятьсот лет.
Аркаша действительно не воевал – он родился во время войны. Но его дед воевал в Первую мировую, отец – во Вторую, и мать выпекала хлеб под бомбежками...
– Стараемся, – объяснил он, – хотя и нелегко. Десять поколений не брали в руки оружия. Наша швейцарская традиция...
– Поэтому вы богаты... и умны... А у нас все кулаками возле морды размахивают... Знаете, я мечтаю открыть у вас гостиницу. Где-нибудь в Лугано.
– Лучше в Локарно, – посоветовал Аркадий.
– Там у вас связи?
– Там кинофестиваль. Кино под открытым небом. Больше двух тысяч мест. Думаю, сотня-другая остановится у вас.
Итальянец повеселел. Он снял с доски ключ и протянул его Аркаше.
– № 17! – торжественно сказал он, – лучший в нашем городке. Для особо почетных. Вы ляжете на кровать, где спал Мастроянни. Если хотите
– могу дать его постель...
В семнадцатом номере на кровати уже кто-то лежал. Аркадию показалось, что это Марчелло. Он было хотел предложить ему один из своих сценариев, но Мастроянни резко вскочил, извлек из кармана яблоко, положил его на плоскую башку и выпучил глаза.
– Узнаёте? – спросил Марчелло по-русски.
Перед ним стоял кряжистый, низкорослый еврей, явно из Мариуполя, с “джонатаном” на голове.
– Узнаете? – повторил еврей и показал Аркаше свои узловатые руки.
– У меня такое ощущение, что мы с вами не встречались, – промямлил Аркаша.
– А так? – он повернулся в профиль и встал в позу человека, стреляющего из лука.
Аркаша на всякий случай отошел в сторону...
– Кто вы? – спросил он.
– Вильгельм Телль, – сказал еврей из Мариуполя, – ваш национальный герой.
Национальный герой Швейцарии изрядно картавил.
– Мне еще в школе говорили, что я вылитый Вильгельм Телль... Я играл Вильгельма в мариупольском театре, – вот рецензия.
На газетном листе огромными буквами было написано:
“Беня Швейцер – Вильгельм Телль”. В центре листа на фотографии Беня целился в кого-то из лука. На голове красовалось огромное бутафорское яблоко. Очевидно, настоящее не сумели достать...
– Ну, кому, как не мне? – спросил национальный герой.
– Что, как не вам? – не понял Аркаша.
– Вернуться на родину. В родные Альпы.
– Вильгельм, – сказал Аркаша, – ваше яблочко лежит на кипе.
– А где же ему еще лежать? – удивился Швейцер. – Вы же берете только религиозных евреев... Мне кажется, я прохожу по обеим статьям...
– Между нами, – произнес Аркаша, – Телля по некоторым теориям не существовало.
– А на кого же я тогда похож?.. Я сторонник тех теорий, по которым он существовал... Скажите, что делать Вильгельму Теллю в Америке? – Беня снял с головы яблоко и протянул его Аркаше:
– Попробуйте, купил в частной лавке. Семь тысяч кило! Я вас уверяю – на голове национального героя яблочко было подешевле... И потом – вы это и сами знаете, но хочу все-таки напомнить – у Вильгельма была семья... Жена Сарра, дочь Лика, сын Нема и теща Мэри Самойловна... Не знаю, как относился к теще национальный герой – я тещу люблю...
И третьим в списке Аркаши встала вся семья Вильгельма Телля...
– “Зачем я снял гостиницу, – подумал Аркаша, – миссия выполнена, можно возвращаться”.
Но возвращаться ему не хотелось – там никто не ждал ни его, ни его пьес. И он еще не окунулся в Тиррентское море, не пообедал на...
– Поеду завтра, девятичасовым, – решил он.
Аркаша разделся и решил принять душ.
Он открыл двери в ванную – под душем стояла голая женщина.
– Пардон, – пробормотал Аркаша.
– Не смотрите, что я голая, – сказала женщина, – я геофизик... Из Ростова... Я думала, вы будете позднее и решила принять душ – у нашей хозяйки нет воды... железа, марганца, бокситов...
– У-у..у хозяйки? – Аркашу потряхивало.
– ...В Швейцарии. В такой прекрасной стране нет полезных ископаемых... А я найду – поверьте... Если я нашла в России, где нет ничего, даже мыла, то в Швейцарии точно найду... Нефть! Скажите им, что я найду нефть!..
В дверях появился хозяин с шампанским и фруктами на подносе.
– Пардон, – пробормотал он. – Я не думал, что швейцарцы... Пардон... Вы напоминаете итальянцев... Когда я принес шампанское Мастроянни... Пардон...
И он скрылся.
Аркаша и геофизик еще долго стояли голые и искали в Швейцарии полезные ископаемые.
– Только я одна не смогу искать, – сказала геофизик, – у меня семья. Дочь, сын, муж...
– ...теща, – подсказал Аркаша.
– Свекровь...
В ванну постучали.
– Попрошу не заходить! – закричал Аркаша. – Занято!
Еще не хватало, чтобы эмиссара с такой миссией застали в подобном виде!
– Мойтесь, мойтесь, – сказал низкий мужской голос, – я подожду. Мне не к спеху...
– Будьте любезны, – попросил эмиссар, – передайте мне брюки. Вскоре он вышел босой, обнаженный до пояса, оставив нагую геофизичку в ванне.
– Марк Бройдес, – представился человек с низким голосом, – кавалер трех орденов.
– Присаживайтесь, – Аркаша стал натягивать рубаху.
– Спасибо, я постою, – кавалер переминался с ноги на ногу, – у меня она, понимаете ли, отморожена, – он провел рукой по заднице, – финский фронт... Я был во втором лыжном батальоне. Меня взяли прямо с лекции по сопромату. Я учился в Техноложке. Это была ужасная война – одна винтовка на троих и та не стреляла – морозы. Лыжи не скользили. Крепления отваливались, а финны-кукушки сидели на елях и стреляли в нас, как в тетеревов. Потом война с немцами, прошел от Ельца до Берлина, горел в танке, – опять то же место. Затем нас бросили в Манчжурию, на войну с косыми. Если бы американцы не сбросили бомбы...
Аркаша покосился на его задницу.
– ... я бы окосел тоже, – закончил Бройдес. – Я хочу посмотреть страну, где не воюют, где нет генералов. Скажите, господин Бокс, сколько надо пройти войн, чтоб заслужить немного мира? Шестьдесят лет войн – и лет десять на альпийских лугах, а, господин Бокс?..
Как можно отказать ветерану? Отец тоже прошел все эти войны – пешком, на лошади. Как можно отказать почти отцу? И Аркаша поставил Бройдеса первым.
– Служу Швейцарской Конфедерации! – отчеканил ветеран.
– Рано, рано, – остановил Аркаша, – никаких гарантий...
Он подошел к ванной:
– Мадам геофизик, уходите, прошу вас, я эмиссар, могут придти люди.
Она вышла:
– Отвернитесь, я нагая.
– Полезные ископаемые вы могли искать голой! – буркнул Аркаша.
– Если нужно, я найду в Швейцарии марганец, – сказала она и скрылась...
Аркаша подошел к туалету, нажал на ручку двери, но вдруг отпустил.
– Алло, – сказал он, – там кто-то есть? Алло?..
В туалете что-то забулькало.
– Выходите! Я все равно никого больше не могу взять!
Туалет молчал.
Аркадий не решился войти.
“– А вдруг там сидит немой? – подумал он. – Как я смогу отказать немому”.
Он пошел в общий туалет, в коридор, тот был свободен.
Когда он шел обратно, кто-то, тяжело дыша, поднимался по лестнице.
– Жми на печень, – говорил прерывающийся женский голос, – с такой печенью они обязаны взять.
Аркадий рванул, скрылся в номере и запер двери.
Он распахнул окно – море несло волны, солнце село, и прибой подступал к отелю.
Где-то гремели тарелки, запахло свежей дыней.
Потом запели:
– “Скажите, девушки, подружке вашей”, – выводил противный голос.
Он почувствовал, что хочет есть, он бы навернул сейчас что-нибудь вроде “спагетти-карбонаре”, “лазань аль форно” и “салат с модзареллой и базиликом”, но спуститься он не решился.
Из-за популярности. “Возможно, – подумал он, – когда-то будут говорить: “На этой кровати спали Мастроянни и Бокс”...
Он выпил шампанское, закусил сушеным мясом из Гризона и лег спать.
Ему приснился Невский, весна, полдень и зайчик на Адмиралтейской игле.
– Возьмите в Швейцарию, – молил зайчик, – Возьмите в Швейцарию...
От удивления Аркаша открыл глаза. В свете звезд, над ним кто-то стоял.
– Откуда вы? – спросил Аркаша.
– Из туалета, – ответили в темноте.
– Почему вы не отвечали, когда я спрашивал?!
– Боялся, что вы не возьмете.
– Куда?..
– Я физик, ядерщик, разгоняю частицы. А у вас "СЕРН".
– Позвольте, насколько я знаю, "СЕРН" во Франции.
